Эмигрантские стихи В.Гандельсмана
НА СПЕКТАКЛЬ ГОРЕ от УМА

не знаю насчет "художественности", но дух спектакля и характеристики актеров переданы великолепно

Софью играла Л.Макарова, Чацкого-С.Юрский,Репетилова-В.Стржельчик

ТЕАТР

Свет убывает, в темноте
поднимут занавес,
дохнёт со сцены - я секунды те, -
сырым холстом, прохладой, - о, я помню весь.

Макарова: "Светает... Ах!" -
и пухленько бежит к часам, - "седьмый,
осьмый, девятый", и ленивый вздох
Дорониной, дородной ведьмы,

в кулисах, дышит и вздымает грудь.
Их простодушное притворство,
их обезьянничанье. Взять бы в прутья
створ сцены, створ

вдруг освещён, театр, театр,
от слова "бельэтаж" идёт сиянье,
вращающийся круг, к вам Александр
Андреич Юрский, на Фонтанке таянье

и синеватый и служебный свет,
экзаменационный воздух.
Где ж лучше? Где нас нет.
Нас двух автобус двадцать пятый вёз, о, вёз двух,

мы в тёмном уголке, вы помните? вздрогнём
у батарей в парадной,
когда проезжих фар окатит нас огнём
и перспективою обратной.

Гонись за временем, гонись,
дверь скрипнет, ветерок скользнёт, и
за ним Лавров с бумагами-с,
и фиолетовые фортепьяно с флейтой ноты

захлопнуты. Его ли предпочтёшь на выпускном балу,
созвездье ли манёвров и мазурки?
Театр, о, монологи с пылу,
бинокли, жестяные номерки,

Стржельчик жив ещё, внутри фамильи
своей весь в мыле проскоча,
бежит ли вдоль Фонтанки, "нон лашьяр ми..." ли
поёт, театр, сверкают очи,

он пьян, он диссидент, вон, вон
из Ленинграда, в Ленинграде
спектакль закончен, мост безумный разведён.
Вы раде?

Я призван этот клад зарыть,
точнее, молвить слово
во имя слова: ах, что станут говорить
Карнович-Валуа и Призван-Соколова

Будем рады любым дополнениям и замечаниям. Пишите striz_@mail.ru